Вот какой текст написал по итогам встречи в Пушкинских Горах наш гость из Петербурга Михаил Телехов:

Совершенно неправильный текст, в котором спокойно можно обойтись без подзаголовка

Руководители муниципальных СМИ Псковской области объединились. 24 человека решили, что слишком долго они занимаются одним делом (а именно - делают новости) по отдельности. В результате, на прошлой неделе в рамках двухдневного семинара, который прошел в Пушкиногорье, было принято решение о создании клуба редакторов.

Кроме этапов формирования новой некоммерческой организации, муниципальные журналисты в течение двух дней обсуждали принципы производства новостей, современные требования к текстам, общественно-политическую повестку региона на 2013 год... Не для того, чтобы потом разъехаться по своим районам, в свои редакции, и «нести свет людям». 24 редактора решили создать единый сайт районных газет, и уже вместе создавать информационное пространство почти необитаемых, с точки зрения жителей больших городов, регионов...

Ну вот примерно так можно написать информационное сообщение о, наверное, самом значимом событии Псковской области в последние дни марта.

Можно сделать расширенную информацию и взять комментарии у лиц причастных.

Например у первого заместителя директора ГБУ «Институт регионального развития» Сергея Дамберга являющегося организатором семинара. Он скажет, что новое объединение скорее финансовый инструмент. Мол, газеты, схожие по задачам, живут слишком по-разному: одни процветают, другие хиреют, но практически все зависимы от госвливаний, а клуб редакторов, если его оформить, например, в НКО, даст возможность на новом уровне работать с рекламой, участвовать в конкурсах на государственные гранты, что сейчас газетам, являющимся коммерческими предприятиями, не доступно.

Можно задать вопрос редактору газеты «Плюсский край» Виктории Шимельпфениг. И она ответит, что проблем в газетах много, а решают их все по-своему; у кого-то получается, у кого-то - нет, а клуб даст возможность обмениваться опытом.

Можно робко подойти к заместителю руководителя аппарата Администрации Псковской области Руслану Фурсу, отвечающему в числе прочего за работу со СМИ, и тот объяснит, что такой клуб даст возможность правительству региона и редакциям конструктивнее взаимодействовать; ведь если в кабинет с проблемой постучится один редактор, его могут и не выслушать, а если он будет выступать от имени 24-х редакций, то это уже будет весомо.

А можно задать тот же вопрос о клубе редактору красногородской газеты «Заря» Светлане Павловой, и та скажет:

- Ты знаешь, когда губернатор Псковской области приезжает в Красногородск, к нам подходят псковские журналисты и буквально диктуют, что можно писать, а что - нельзя. Честное слово, надоело! Я сама знаю, о чем писать в своем районе.

И ее слова покажутся наиболее бескорыстными и искренними. И с ними новость в целом «зацепит» читателя.

Но корреспондент «Вечернего Петербурга», которого пригласили на семинар рассказать о принципах производства местных новостей, и который пообещал участникам по окончании всех заседаний написать эту заметку, написав, спрятал написанное в рюкзак, потому что не справился. Потому что все было намного серьезнее, чем он попытался передать в этих нескольких абзацах текста, и лишь эмоции Светланы Алексеевны могли помочь почувствовать тот накал и то давление, с которыми ежедневно сталкиваются редакторы районных газет в своей работе. И для них семинар был не отдохновенной (во какие слова витают в Пушкинских Горах) поездкой, как для всех прочих нас. А просветом между деревьями для заблудившихся в болотной чаще. Который, бывает, только кажется выходом. И делая шаг к нему, колеблешься. То ли поверить и идти, а выйдешь или попадешь в новое болото, неизвестно. То ли вообще не шагать, и не разрушать успокаивающую мысль, что и в болоте жить можно, не ломать уже сформированное представление, что ты всегда здесь жил.

Не корреспонденту «Вечерки» подталкивать их к выходу, тем более что он и сам не знает, не болото ли там. Единственная мысль, которую он отчетливо старался передать коллегам - думать о людях. О героях публикаций. А за любой заметкой стоит человек, чьи дела стόят, чтобы о них говорить. О читателях. Их нельзя оставлять без информации, и ради них, даже если останется один Читатель, мы все работаем. И только эта мысль заслуживает усилий. Все остальное: что сказать в начале текста, а что в конце, - по сути, неважно. Это лишь инструмент. Важно то, что говорить.

И эта мысль заставила спрятать написанную сухую новость, поскольку не я работаю в Красногородске или в Опочке, в Плюссе или в Кунье, а они. Там - их Читатель. А не мой. Они сами скажут ему то, что нужно сказать. А моя новость Читателю ничего не даст.

Даст лишь совместная работа, к которой корреспондент «Вечернего Петербурга» с радостью подключится. Потому что районная газета - мечта любого журналиста. Потому что это единственная сила, способная изменить мир вокруг себя. Особенно сейчас, когда 24 сильных мира того объединились. Только пользоваться этой силой надо честно.

Михаил ТЕЛЕХОВ

Маленький Post Scriptum:

Семинары и тренинги для редакторов районных СМИ будут регулярными. Корреспондент «ВП» продолжит курс производства новостей.

Михаил также прислал нам (в качестве бонуса) Большой Post Scriptum: отрывки из своего интервью с режиссером Юрием Маминым, напечатанного в том же номере:

...Поэтому для России характерно лишь два состояния: либо переворот, либо застой.

- Какой же застой? А конец XIX века? Резкий подъем промышленности!

- Это и была промышленная революция. А в XX веке в России снова наступил застой. Потому и проиграли русско-японскую войну, потому и Распутин оказался у власти, потому и произошла октябрьская революция. И поначалу она вызвала в обществе мощное поступательное движение. Помните у Маяковского: «Твори, выдумывай, пробуй!» Творили, выдумывали и пробовали. Но не долго. В тридцатые произошло то, что предсказывал Чернышевский: инициаторы революции стали ее жертвами. И уничтожены были не только главные большевики, но и революционеры в культуре, в науке – Маяковский, Мейерхольд, Горький, Вавилов – и сотни других, менее известных. Их место заняли функционеры, ретрограды, рабы новой религии. При этом фасад был праздничным – радостные песни Дунаевского, плакаты, лозунги, парады. Внутри протекала жизнь запуганного народа. Господа сменились, крепостное рабство осталось.

- Мы крепостные?

- Мало того, мы не хотим быть иными. Мы готовы бить себя в грудь, защищая далекие Курилы от коварных японцев, и не обращаем внимания на то, что у нас под носом уничтожается Карельский перешеек - эта «вторая Швейцария», как называли его до революции. Леса там больше, чем наполовину вырублены, обочины дорог превращены в свалки, земля загажена отходами свиноферм, нечистоты сливаются в Ладогу и в Финский залив. Свободный, уважающий себя гражданин своей страны, не стал бы мириться с этим варварством. А мы миримся, потому что в нас живет рабская уверенность, что мы с нашим мнением не посчитаются те, кто считает себя хозяевами жизни...

...жадность, эгоизм, невежество и хамство.

- Это не новые качества.

- Нет, конечно. Эти качества были характерны еще во времена Гоголя и Островского. Их герои - Городничий, Чичиков, Собакевич, Дикой, Грозной, Кабаниха – живы и узнаваемы. В те времена они процветали, точно также, как и нынче. Однако сегодня им явно не хватает сатирика, который гонял бы их, как волк - зажравшихся оленей.

- А нужно это тем, кто у власти?

- Однажды при Пушкине в одной компании хвалили Николая I. Хороший, мол, у нас царь: и дисциплину навел, и супостатов наказал, и лично во все вникает... «Хорош-то он хорош, - заметил Пушкин, - но дураков столько наплодил, что и на наших правнуков останется...» Островский и Гоголь про них и писали. Пушкин тогда искал смерти и нашел ее. А Гоголь сознательно довел себя до смерти. Потому что не мог жить в мире, где на улицах были развешаны ящики для доносов. С тех пор внешняя сторона жизни (декорация) существенно изменилась. Нравы остались прежними. Вот только Гоголя нет.

- Хоть что-нибудь есть?

- Лев Толстой говорил: «Мир погибнет... и черт с ним! Вот только музыку жалко». Есть, что жалеть.