Астроном Иван Иваныч

Встретить человека, которому есть что рассказать, можно где угодно, но всё же большинство интересных творческих личностей притягивает порховская старина, поэтому я нисколько не удивилась, когда нам позвонила директор краеведческого музея Наталья Степанова и предложила написать статью о частом посетителе музея, крепости, старинных дворянских усадеб Порховского района, регулярно наведывающегося в наш город по пути на свою дачу – крошечную деревеньку на границе Пушкиногорского и Новоржевского районов. Зовут этого человека Иван Иванович Канаев. 

Кандидат физико-математических наук, Канаев занимался научной работой в знаменитой на весь мир Пулковской обсерватории, являлся заместителем директора по астрометрии. Сейчас он на пенсии, всё своё свободное время проводит вдали от пыльного Питера в далёкой псковской деревушке. 

Но поскольку неугомонный дух вечного исследователя заставляет его постоянно познавать что-то новое, бывший учёный-астроном не может просто так преодолеть расстояние от Петербурга до своей деревни. По пути следования он останавливается в городах и знакомится с их достопримечательностями. Вот и на этот раз он заглянул в Порховский музей, где мы и встретились с Иваном Ивановичем и его супругой Ниной Георгиевной.

То, что передо мной научные работники, я поняла сразу. Интеллигентные, высокообразованные, они не стеснялись спрашивать о вещах, которые им неизвестны. Не знаю, справедлива ли закономерность, которую я вывела из многолетних наблюдений за людьми, но мне кажется, что чем образованней человек, тем больше он стремится узнать и не считает зазорным поинтересоваться информацией, которой не владеет. 

Беседа текла легко и непринуждённо. Мне казалось, что этих людей я давно и хорошо знаю, а сейчас, во время разговора, всплывают какие-то факты из их биографии, о которых раньше просто как-то не упоминалось.

Иван Иванович Канаев – полный тёзка своего знаменитого отца, заведующего кафедрой общей биологии в Первом медицинском институте в Ленинграде. В 1948 году Иван Иванович-старший оказался в опале после постановления сессии ВАСХНИЛ, объявившего лысенковскую теорию генетики единственно верной. Работы Канаева перестали публиковаться.

Через несколько лет опальный биолог подписал так называемое «Письмо трёхсот» – письмо группы советских учёных, направленное в Президиум ЦК КПСС. Письмо содержало оценку состояния биологии в СССР к середине 1950-х годов, критику научных взглядов и практической деятельности Т.Д. Лысенко, являвшегося в то время одним из руководителей биологической науки в стране. Письмо, в конечном счёте, явилось причиной отставки Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ. 

С юношеских лет Иван Иванович-младший понял, что наука – это не только работа в кабинете, но и борьба за свои взгляды и принципы. Тем не менее, он выбрал профессию учёного. Блестяще окончил заочную школу рабочей молодёжи и без экзаменов поступил в Ленинградский университет, на факультет астрономии, по окончании которого вместе со многими однокурсниками получил распределение в Пулковскую обсерваторию. 

Указ о восстановлении обсерватории Сталин подписал сразу после войны. Практически заново было отстроено здание, завезено оборудование и инструменты. Молодые учёные с головой окунулись в работу. Вышло так, что Иван Иванович проработал в обсерватории 57 лет, за исключением 10 лет, которые провёл на Памире, но об этом мы расскажем немного позднее. 

Можно представить, как горько было Канаеву, когда в смутные 90-е годы уникальные приборы выбрасывали из окон второго этажа. Наука оказалась никому не нужной, в отличие от трудных послевоенных лет, когда хлеба-то на всех не хватало, но люди думали о научных исследованиях…

Без науки о звёздах Иван Иванович себя никогда не мыслил. Здесь, в обсерватории, встретил любовь всей жизни – свою жену, верную подругу Нину Георгиевну, работавшую в обсерватории с 17 лет. Нина Георгиевна занималась сохранением уникальной коллекции фотопластинок – астронегативов, первые из которых датированы концом XIX века. Сейчас, когда государство вновь повернулось лицом к науке, пластины оцифровываются и изображения с них записывается на электронные носители. 

Человеку далёкому от науки всё же непонятно, зачем вообще нужны астрономы со своими телескопами. Примерно такой вопрос я задала супругам Канаевым. На меня посмотрели, как на инопланетянина, с интересом и недоумением. Это ж очевидные вещи! Астрономия – важнейшая отрасль науки, и фундаментальные исследования в этой области просто необходимы. Она помогает решать чисто земные задачи. Ещё в древности с помощью небесных светил наши предки находили путь в океане, узнавали время, составляли календари, определяли сроки сельскохозяйственных работ. В настоящее время Вселенная превращается в лабораторию современного естествознания.  Астрономические знания применяются в мореплавании, авиации, космонавтике, военной и других отраслях. Благодаря данным, полученным астрономами, составляются точнейшие географические карты, вычисляются точные даты приливов и отливов, определяется сила тяжести в различных точках земной поверхности с целью обнаружения залежей полезных ископаемых – всё это в своей основе имеет астрономические методы. Вот далеко не полный перечень вопросов, которые изучают астрономы.

Для более полных исследований необходимо наблюдать небесные тела, в том числе над различными искусственными спутниками, из телескопов, установленных в разных местах. Для этого более 40 лет назад под руководством Канаева на восточном Памире была создана высокогорная астрономическая станция Шорбулак. Это место обладает уникальными атмосферными свойствами для наблюдений. Учёные установили там два телескопа и создали необходимую инфраструктуру. 

К сожалению, во время развала Советского Союза уникальная станция отошла Таджикистану. Прозрачное небо в районе Шорбулака теперь наблюдают таджикские астрономы. Но Иван Иванович ни о чём не жалеет. Наука не имеет национальности, тем более что в последние годы помощь в фундаментальных исследованиях научным сотрудникам станции стали оказывать бывшие коллеги Ивана Ивановича Канаева – учёные-астрономы Пулковской обсерватории.

Юлия ЧУБАРОВА

Фото автора