Жизнь богата и годами, и трудами…

Много о чем можно рассказать, когда за плечами у тебя 94 года… В семье нашей героини было восемь детей. Семья, как видно, была зажиточная, и в колхоз хозяин Фома Васильевич вступать не пожелал. За это он и еще несколько мужчин из окрестных деревень потом поплатились. По доносу односельчан их в 1935 году арестовали и приговорили к тюремному заключению. Отец Шуры отсидел в тюрьме четыре года, пришел домой, а тут вскоре и война… (Позднее отца реабилитировали).

– Мой отец хоть вернулся, а муж одной женщины умер в тюрьме, – вспоминает Александра Фоминична. –  До сих пор помню, как она билась в рыданиях, ведь мало того, что дети малолетние на руках остались, а как тюкали все за мужа, жизни не было…

До войны мы ходили в школу, которая была прямо за деревней, в лесу, еще барином построенная. Учиться было интересно, да и учили, надо сказать, хорошо, объяснят – как в рот положат. На переменах мы все выходили из школы, учитель Петр Ильич выносил свой граммофон, и мы играли в кошки-мышки. А в Рождество, к примеру, мог просто завести граммофон, мы посидим, а потом он нас и распустит по домам…

К началу войны Шуре было уже девятнадцать лет. Ее братья воевали, сестры добровольно ушли на фронт.  А она вместе с матерью помогала партизанам. За эту помощь и схватили ее фашисты в 1943-м вместе с другими жителями, отвезли в новоржевскую тюрьму. А потом в концлагерь Саласпилс…

– Вместе со мной были женщины из Высокого, Жекупино, Дубров, кто за что был схвачен, – рассказывает Александра Фоминична. – Из Саласпилса нас потом вывезли во Францию (в телячьих вагонах с невычищенным навозом), там тоже разобрали на работы. И в шахтах работали, и на железной дороге… Из Франции заключенных переправили в Германию, а освободили нас американцы. Домой я вернулась 12 сентября 1945 года. Встретили меня не по-доброму: «Ты в Германии была!» А что же нам было делать? Помню, как везли нас, схваченных, фашисты на машине через наш лес – у меня сердце пылало, как я ждала партизан, чтоб выскочили да хоть бы по колесам очередь дали! Но видно, такая была моя судьба.  Домой я вернулась исхудавшая, в детской юбочке (роста Александра Фоминична миниатюрного, но до войны, по ее словам, была полнее).

Жили мы после войны в землянках, собирали ягоды и грибы, чтобы как-то просуществовать. В 1948 году нас, девчат, направили на лесозаготовки. Уж какой из меня был заготовитель, когда меня ветром носило, но работала как-то. А в 1959-м решила я изменить свою судьбу и уехала в Грузию, там прожила двадцать лет.

В Грузии было неплохо, хотя уже и тогда там русских недолюбливали. Работала я на стройке, потом на производстве. К работе  относилась преданно, дисциплина у меня была железная, у немцев была приучена, – усмехается Александра Фоминична. – Предназначалась мне по всему награда за труд. Но я-то знала, что не видать мне этой награды, потому что, во-первых, я не была коммунисткой, а самая главная причина – я русская!

В один из приездов в отпуск сестра меня стала уговаривать: «Шура, уезжай из Грузии. Скоро там будет не то!» Я и сама чувствовала, что с возрастом нужно возвращаться на Родину, и в 1979-м году вернулась в свое Дублиньково… Я уже была на пенсии, поэтому занялась хозяйством, развела овец, так вот пока силы были и жила.

Семейная жизнь Александры Фоминичны не сложилась, но она не одинока. Родные, племянницы не забывают о бабушке Шуре, зовут ее к себе. Одна из племянниц живет рядом с ней, не оставляет тетю.

– Стариться тяжело, – рассуждает Александра Фоминична, – благодарю Бога, что на ногах пока, но вижу плохо. Как-то по телевизору показывали женщину из Пскова, ей 106 лет! Дочка рассказывает, вот, мол, мама сама еще и уборку дома наводит. А та сидит, нарядная, бусы на шее. Я все думала потом: «Неужели она сама эти бусы надела?» У меня тоже бусы есть, но надеть их не могу, рук не поднять. Теперь одеться каждый день – уже труд.

Конечно, возраст почтенный. Но все же сошлись мы во мнении, что природа не обидела Александру Фоминичну. 

– Всю жизнь мне не дают моих лет, – соглашается она с моими похвалами, – волосы всегда у меня были очень хорошие, такие густые – завивка не брала, и морщины поздно появились. Думаю, здесь и Грузия повлияла. Климат там очень жаркий, я всегда пила много воды, и, конечно, фрукты были в изобилии…

Вот такие «секреты красоты» женщины, за плечами которой военное лихолетье,  годы тяжелой работы,  такая долгая, непростая жизнь. И есть на что обижаться (в числе ветеранов войны – жителей района Александры Фоминичны почему-то нет), но нет в ее словах жалоб, зависти, обид. Она бодра духом, и в рассказе ее нет-нет да и мелькнет задорная шутка, зазвучит веселый смех.

Весь мир Александры Фоминичны теперь сосредоточен в маленьком окошке ее приземистого домика и в большом жизненном пути, о котором она думает, вспоминает, о котором она немного рассказала и нам.

Здоровья Вам и мира, уважаемая Александра Фоминична! С приближающимся Вас Днем Победы!

Ольга Андреева.