Засада

Для засады выбрали место, где дорога спускается в небольшую ложбинку и решили ограничиться завалом, который возникнет здесь в нужный момент… Для этого, заранее привязав к вершине веревку, подрубили одну из сосен. Потом только потянуть - и она упадет, перекрыв дорогу. Тянуть был назначен несколько задумчивый, но физически сильный белорус по фамилии то ли Акутенок, то ли Комаченок - ребят с подобными фамилиями было у нас несколько. Второй белорус должен был завалить вторую сосну позади машины. На случай, если водитель соберется удрать от нас задним ходом…
 Командир приедет на своем «газике», он же «козлик». Таких машин с хлипкой брезентовой крышей, задерживающей только малую часть дождя и ветра, когда-то было много. Неприхотливому наследию Великой войны, этому легкому и мобильному джипу, кажется, и не нужны дороги. Не раз видел, как такой «козлик», воя и подскакивая, летит даже по свежей пашне… В первую очередь ими снабжались колхозы и воинские части, как раз и действовавшие в условиях бездорожья.
  Перед упавшим деревом любой вездеход встанет. А если водитель не нажмет вовремя педаль тормоза, то машина еще и ударится. Неслабый будет шок для нашего «языка»! Ну, а дальше уж наше дело: распахнуть дверцы, вытащить из-за руля  водителя, дополнительно оглушить, скрутить, связать… Если он не один:  с пассажирами поступить так же. Благо, бойцов в группе хватает...
  «А если мы Галича… того… помнем немного?.. Ничего плохого нам за это не будет?» - спрашивали мы у взводного, лейтенанта Ващука. «Глядите, чтобы он вас не помял»,- отвечал взводный, знавший Галича лучше. «Бить прикладом по голове, конечно, не надо, но оглушить, наверное, можно…» - туманно добавил он.
  Метров на пятьсот в сторону, откуда ожидалось прибытие «языка», выслали наблюдателя – шустрого паренька откуда-то из Забайкалья - с портативной рацией. Он залег за поворотом, и ему было видно еще на пятьсот метров дальше. Заметив машину, он нас предупредит. Выходит, у группы будет примерно километр запаса на непредвиденные случайности…
Подробно обсудив, кто, что, как и после чего делает, мы, тщательно осмотрев место, прикрыли мхом места надрубов на деревьях, зарыли под корнями отлетевшие щепки, замели мелкими веточками следы и устроили для себя малозаметные лежки вблизи. Заодно мазнули так-сяк лесной землей по лицам. Именно лицо в первую очередь выдает человека. Если испятнать его, и вдобавок не двигаться - даже осторожные лесные птицы и звери перестают тебя бояться. Поглядев, где залегли соседи слева-справа, лег в моховое ложе за кустом голубики и я. Сунул для маскировки за отвороты «мобуты» и за лямки на плечах несколько кусков  мха, укрыл им же серо-черный автомат. Жду…
Ожидание кажется бесконечным… От нечего делать начинаешь рассматривать то, что перед глазами. Ага – вот и малюсенький грибочек! Белый, кажись… Дня через два-три, идя по дороге, кто-нибудь его найдет. Порадуется красоте, а потом унесет домой… Будет на ужин жареная картошка… Больше полгода ее не видел…
Мельтешат букашки. Одни норовят укусить сразу. Другие – сначала полазить за шиворотом. Как-то на учениях за десятки километров от ближайшего жилья увидел на стволе дерева… таракана. «Откуда ты тут, грязнуля? Не с собой же я тебя принес?» Ну, это вряд ли – медбрат Почепка вместе с медицинским лейтенантом так  рьяно боролись за санитарию, что даже тараканам в этой хлорной вони было не выжить. Выходит, он тут, в лесу, и живет?! И как только там, у людей, решают, что хлоркой или тапком навсегда победили их –– из леса выходят новые тьмы-  Чингис-ханы, блин!...
Отвлекся, а уже был сигнал вызова. Наблюдатель сообщил: «Едет!» Командир группы посигналил нам: «Объект приближается!». Нервы и мышцы – в упругую кучку. Еще сильнее вжался в мох – автомат наготове… Но все, кажись, идет, как по писаному…
 Показался зеленый ГАЗ-69. Он был уже почти рядом, когда начала взвизгивать рация. Громко так. Наверное, наблюдатель хочет узнать, как у нас дела. «Не отвлекай, дебил!» - отключил рацию старший. «Нашел время!»…
«Газик» подъехал: «Начали!» - махнул Акутенку-Комаченку командир. Тот дернул веревку – сосна устояла. Уже не заботясь о маскировке, белорус стал тянуть веревку изо всей силы. Сосна дрогнула, наклонилась, застыла на мгновение в воздухе, а затем крутанулась вокруг оси и с шумом упала. Чуть наискось – на брезентовую крышу «козлика». Машина остановилась, мотор заглох. «Ту-у-дыт!..»,- сказал сержант и стало тихо…
Этого не ожидали - и поначалу опешили… Но тут затрещала и рухнула вторая сосна – ее свалил плечом другой белорус… Машина оказалась в капкане... Стараясь показной боевитостью прикрыть очевидный «ляп», мы, чуть не оторвав хлипкую дверь, как червяка из яблока, выхватили из-за руля бледного мужика в зеленом армейском бушлате. «Языка» крепко ткнули носом в мох и быстро связали…
  А потом вдруг оказалось, что в колеснице - принцесса… То-есть, зажавшись в комок на заднем сиденье, на нас боязливо таращится, что-то негромко бормоча, беременная-пребеременная женщина. Сквозь дырку в брезентовой крыше на голову ей еще сыпалась какая-то древесно-моховая труха. Нам, восемнадцатилетним, эта примерно тридцатилетняя женщина показалась совсем старой. Откуда вы, тетя?
 «Н-да… Не хило засадили…» - задумчиво сказал кто-то из наших. Женщина смущенно хихикнула. И продолжала испуганно выговаривать: «Что же вы делаете?.. Что ж вы делаете, мазурики?..». Понятно, в шоке: от упавшего почти на голову дерева, от наших измазанных землей рож, непривычной нашей военной формы с кепками-«мобутовками», коротеньких автоматов… Хотя мы и сами, конечно, сдрейфили…
 Опросив «языка», выяснили, что это колхозный шофер кратчайшей дорогой вез ее в печорский роддом. А привез к нашей засаде… Пока его развязывали и как умели успокаивали беременную  – подъехал  Галич. Произнеся недлинную серию подходящих слов, командир посадил тетку в свою машину и быстро повез в Печоры, по уже неотложным женским делам…
Убирая деревья в сторону, мы извинялись перед струхнувшим от наших игр шофером: «Обознались, мол… У тебя «козлик», у нашего командира тоже… Перепутали – с кем не бывает».
 «Разули бы вы глаза, ребята»,- облизывая слегка кровившую губу, шофер осторожно косился на наши «мобуты» и АКМСы. «Как это перепутали?» И в самом деле – у командира части машина новая, а эту колхозную «лохматку» лет десять назад  надо было сдать на  металлолом.
 Оказывается, то же самое хотел сказать и наблюдатель, когда мимо него  к нашей засаде проехала эта старенькая машина. Но катившуюся, как по маслу, операцию уже было не остановить. Хорошо хоть, что ни водитель, ни женщина не пострадали, и известности этот случай не получил. А помятый каркас машины, наверное, не в первый раз починили в колхозной кузне.
В часть возвращались быстрой побежкой. «Я сразу заметил,- чуть запыхавшись, сказал Ходкевич, один из двух служивших в нашей роте женатиков,- что с этой бабой в машине что-то не  так». «Ну, ты-то специалист!»,- в тон поддакнул кто-то. Все невесело засмеялись.
 А на другой день над нами подсмеивался весь батальон: на общем построении Галич чуть ли не в лицах рассказал, какая у нас получилась засада, и какого «языка» мы отловили. Потом несколько дней мы даже не заходили в солдатскую чайную и военторговский магазин: там работали женщины и перед ними было как-то особенно неловко…
  Через пару месяцев в тот колхоз – может, чтобы загладить вину, а заодно и заработать пару машин картошки для части – хозяйственный Галич послал нас «для оказания шефской помощи». Шофера мы не видели, а тетка - уже с дитем в коляске – сама приходила на нас взглянуть. Она с хохотом рассказывала другим женщинам, как из-за этих вот мазуриков родила почти что под сосной. Молодухи тоже смеялись, но как-то необидно, даже – наоборот. И не понимали, за что таких красавцев можно назвать мазуриками…
На танцах, где хриплая гармошка раз за разом играла одну и ту же веселую полечку, мы, перекрикивая ее и дробь каблуков, пытались это объяснить каждый своей партнерше. В общем шуме слова было не разобрать, и потом пришлось долго объяснять  про «языка» на лавочке, под большими и яркими деревенскими звездами… Но затем и объяснение стало не нужным…
  Пройдет много лет, и вспоминая это, а затем и множество разных других событий, случившихся во время службы, (когда успешных, а когда – и не очень), - и я, и воины, служившие в спецназе вместе с нами, и те, которые пришли после нас, – все мы спустя годы поняли, что наша служба в этой части и была самым большим и необычным приключением, случившимся в нашей жизни.
И это – правда…
А. Шиян,
сержант, командир разведгруппы,
Печоры, 1969-1971