Отдел писем

Непридуманные рассказы о лесных животных.

В разное время на европейской части России к этим хищникам относились по принципу приносимого ими вреда человеку — как к врагу, уничтожавшему домашний скот и диких копытных, до объявления волков санитарами леса, поедающими только больных и слабых животных. Их уничтожали на логовах, загонами, окладами флажков, капканами, петлями, подманивали воем, травили ядами, отстреливали из вертолётов... За это выплачивали денежное вознаграждение, премировали лицензиями на добычу копытных животных. Иногда на волков запрещали охоту или ограничивали по времени. За многолетнюю егерскую работу и промысловую практику мне приходилось и лишать жизни этих вредителей, и просто наблюдать за умнейшими созданиями природы.

Баловство волчат

По первой долгожданной пороше с праздничным настроением шагаю по своему егерскому обходу. Большинство зверей при такой перемене погоды предпочитают отлёживаться или отстаиваться, скрывая своё местоположение. В еловом лесу встречаю следы белок, а вот на поле замечаю цепочку лисьего нарыска. Во второй половине дня мой маршрут пересекает чья-то тропа. Подхожу ближе — волчьи следы. После тщательного разбора определяю, что это волчица с пятью прибылыми (нынешнего года) волчатами сделала ночной переход. Идти мне надо к охотничьей базе в том же направлении, и я двигаюсь вдоль волчьих следов. По ним видно, что звери сыты, и иногда, отстав от матери, волчата начинают кувыркаться в снегу, возиться друг с другом. Тропа подходит к пологому обрыву возле поймы ручья, где происходило что-то интересное. Приближаюсь и с удивлением рассматриваю то, что вытворяли волчата лунной ночью — они садились или ложились наверху и скатывались вниз, как дети с горки. Причём, горка оказалась заледенелой, что говорит о катании продолжительное время. Волчица при этом лежала в стороне и позволяла своим отпрыскам позабавиться. Волчата, они же как дети — пока маленькие!

Воспитание молодой жены

Проложенная ранее лыжня через поле сокращала мой путь из одного лесного массива в другой. Однажды, двигаясь этим маршрутом, по следам на снегу прочитал следующую сцену. Матёрый волк, у которого я ранее уже поймал в петли две жены, завёл себе новую молодую волчицу. Его отпечаток правой передней лапы без одного когтя, оставленного в капкане, мне был хорошо знаком. Он шёл первым и, не раздумывая, пересёк мою лыжню. Волчица же, не доходя несколько метров, села и долго принюхивалась к незнакомому запаху лыжной мази. Матёрый самец вернулся и демонстративно ещё раз перешагнул лыжню. На глупую молодуху это не подействовало. Тогда волк помочился на мой след, доходчиво показывая, что данной ерунды нечего бояться. Но и это не произвело впечатления на обучаемую волчицу. Теперь уже рассерженный муж схватил за загривок строптивую жену и попытался перетащить её через лыжню, но та вырвалась и бросилась в обратном направлении. Волк обежал её и, видимо, доходчиво дал понять дурочке, что если она не пересечёт этот безобидный след, то он задаст ей серьёзную трёпку. И волчица сдалась — она разбежалась и пятиметровым прыжком перемахнула через лыжню. Вот как непросто воспитывать молодую жену, даже у зверей.

Третья собака

Иду давно брошенной дорогой, пролегающей большим полем, которая местами по обочинам заросла непроглядным кустарником. Две мои чёрные лайки перебегают с одной стороны на другую, резвятся после вынужденного отдыха. Их далеко заметно на белом снегу. Но что это? В очередном разрыве между зарослями вижу три силуэта — два чёрных и один серый, более крупный. Молодой глупый кобелёк идёт навстречу волку, который медленно отступает, помахивая хвостом, готовится к прыжку. Расстояние от меня более сотни метров, картечью здесь не достанешь, и я, подняв планку ружья чуть выше зверя, стреляю пулей. Гремит выстрел, поднимая фонтанчик снега перед самым волком. Он в прыжке разворачивается и галопом с огромной скоростью убегает. Вижу его корпус, летящий над снегом, а вот лап не замечаю. Подойдя ближе, замеряю расстояние между следами — около шести метров — вот это прыжки! Старая собака оставалась всё это время поодаль, а кобелёк ещё пробежал немного за волком, который только что едва не разорвал его.

Клубок событий

В конце охотничьего дня моя лайка, почуяв какой-то запах, подбежала к границе густого мелкого ельника и остановилась, что-то обнюхивая. Подойдя к ней, я увидел частично обглоданный лосиный череп и кости со шкурой, торчащие из-под снега — здесь пировали волки около двух недель назад. Их следы были скрыты недавними снегопадами, а вот енотовидные собаки накануне приходили полакомиться остатками волчьей трапезы. В километре от этого места находились глубокие норы, где пара енотов провела всю зиму, откуда достать их не было никакой возможности. Оценив ситуацию, решаю поставить капкан около лосиного черепа. Сняв рюкзак, ставлю ружьё около дерева, взвожу капкан, устанавливаю и показываю пальцем собаке — она уже знает, что это такое и капканов боится. В этот момент из ельника послышался треск — наверное, сильно дующий оттуда ветер повалил сухое дерево. Лайка, услышав шум, подбежала к границе ельника и остановилась, поджав хвост. Треск повторился, и собака начала пятиться ко мне задом, явно чем-то напуганная. Звуки какого-то движения приблизились — зашевелились макушки ближних ко мне елей. Я взял в руки ружьё, и в этот момент в десяти шагах от меня между еловых лап показывается огромная волчья морда. Стреляю картечью, а дальше начался клубок событий — волк кувыркается в агонии, лайка попадает задней лапой в капкан и от боли кусает мне сапоги. Замотав пасть собаки поводком, освобождаю её из капкана. Осмотрев затихшего волка, определяю, что это самец-двухлетка. В дальнейшем, обходя данный район, я понял, что стая волков лежала на днёвке в трёх километрах от останков лося. Один из них, самый голодный или нетерпеливый решил опередить соплеменников и, не дожидаясь темноты, отправился поглодать кости, за что и поплатился жизнью.

Основной приём

Пара волков своим излюбленным способом задрала самца лося — быка с рогами по семь суков. Один из хищников имел более крупный след и, несомненно, был специалистом своего дела. Основным способом добычи лосей является хватка волка в область промежности жертвы. Причём, этим приёмом владеет только опытный зверь и за один укус может вырвать до килограмма лосиной плоти. Затем сохатый убегает, медленно истекая кровью. Волкам остаётся лишь идти по следу и ждать, когда тот, обессиливший, упадёт. Та же самая история произошла и на этот раз. Снега в ноябре было мало и чёткого следа ещё не просматривалось, но что-то подсказывало — более крупный след принадлежал волчице. Поставленные мной петли вокруг останков лося отпугнули волчью пару, что говорило о незаурядной осторожности матёрой. Через месяц по льду водохранилища бежали рысью след в след четыре волка. Порыв южного ветра заставил их остановиться и принюхаться. После чего они, повернув на девяносто градусов, уже галопом помчались на манящий запах. Всё это я прочитал позднее по следам, не раз пересекая ночной волчий маршрут. Оказалось, что стая из четырёх особей почуяла запах останков того самого лося, уже начавшего разлагаться, за шесть километров — просто фантастика! Но это и погубило одного из них петлёй, установленной на других волков.

Поминки

В начале декабря, когда ручьи и канавы сковало морозом, а снега в лесу и на полях выпало довольно много, волки начали передвигаться по льду. Вскоре его слегка припорошило, и я отправился устанавливать волчьи петли. Ледовые тропы этих хищников мне были хорошо известны, но после каждого пойманного волка они прекращали движение данным маршрутом на несколько зим. Вот и в этот раз отпечатки лап волков удалось обнаружить на ручье, по которому они уже давно не ходили. Один из следов был крупнее и принадлежал волчице, похоже той самой, лишившей жизни лося в ноябре. Матёрая шла первой и обходила все густые заросли, так что петли поставить было негде. Только в одном месте это правило было нарушено, но и здесь возникла проблема — не было рядом прочного дерева, за которое можно было бы закрепить петлю. Пришлось соединить два троса и затянуть их конец на корне толстой ивы. Место крепежа от подвешенной на кустах петли отстояло на четыре метра, что было довольно рискованно (волки иногда перегрызали пятимиллиметровый трос). В следующую ночь выпал небольшой снег и, как по заказу, запорошил мои следы. В последнюю субботу года я собирался съездить на рыбалку, но ночью мне приснилось, что на ручье с установленной петлёй происходит какая-то карусель. Еду в лес и при выходе на пожню метров за сто вижу, что волк попался. Заметив меня, зверь делает короткий разбег и прыгает, но длинная петля не пускает и, подлетев метра на два вверх, хищник, сделав сальто, падает на лёд. Теперь становится понятно, почему мне приснилась карусель. Зверь оказался крупной волчицей, но не щенной в этом году, видимо, по причине болезни — один бок выделялся короткой шерстью на недавно затянувшейся ране. Ивовые кусты на длину петли были изгрызены, а вот второй волк с более мелким следом, видимо, быстро убежал...

Ровно через двенадцать месяцев, накануне новогоднего праздника, я проходил рядом с этим местом и решил заглянуть на ручей проверить состояние льда после запоздавших морозов. Моему удивлению не было предела — на едва припорошенном льду чётко отпечатались следы волка, который топтался и обнюхивал кусты, обгрызенные погибшей волчицей в прошлом году. Сопоставив даты, я понял, что волк пришёл на поминки ровно через год. Он всё помнил...

Волчий спецназ

В начале зимы я обнаружил останки недавно съеденного волками лося. В течение следующей бесснежной недели, в процессе охоты на пушнину, мне несколько раз пришлось пересекать следы прошедшей волчьей операции. В результате сложилась картина взаимодействия бойцов в серых шкурах. Кормившегося ивняком лося стая волков из семи особей учуяла по запаху. Они не бросились сразу атаковать, а, потоптавшись на месте, как будто посовещались. Затем разделились на три группы — две пары разошлись в разные стороны, а тройка начала подкрадываться к жертве против ветра. Бык с пятисуковыми рогами, скорее всего, услышал шаги хищников и своевременно бросился наутёк. Он бежал самыми густыми зарослями, не давая хищникам приблизиться сзади на чистом месте. Опытный лось, видимо, знал основной волчий приём, и маршрут бегства прокладывал очень умело. Он уходил в сосновую чащобу, но неожиданно на его пути появилась пара волков и начала отжимать в чистый мох. Сохатый попытался прорваться в спасительный лес, но тройка волков, обежав его с бока, закрыла намеченный путь — лосю пришлось бежать болотным полем в направлении другого густого сосняка. По дороге быку нужно было преодолеть мелиоративную канаву, но, когда он вскочил в неё, на противоположной стороне оказалась другая пара серых разбойников, которая не дала жертве выбраться наверх. Лось вынуждено побежал по дну сухой канавы, а с обеих сторон его сопровождало по паре конвоиров. На перекрестье с другой канавой, обречённого уже ждала в засаде тройка перегруппировавшихся убийц. Здесь и закончилась жизнь здорового и умного лося — вот тебе и санитары леса!.. (Посмотреть бы в глаза тому, кто выдумал это выражение). На протяжении всех увиденных следов этой операции, кроме последней сцены, крови замечено не было. Значит, волки задрали в перекрестье канав неповреждённого лося, бросившись на него с разных сторон.

СергейКолбин