МАХАГОН

Командир нашей роты старший лейтенант Носов был похож на Мелехова из «Тихого Дона» - такие же брови вразлет, под ними - крючковатый нос. Как зыркнет темно-серыми глазищами из-под черных бровей: хищник!… Правда, конь этому «Мелехову» нужен был бы грузовой – широкий в кости, Носов был крепок телом, и склонен полноте.
«Нос», само собой, мы так его называли, кажется, даже родился в шинели. С гордостью носил значок суворовца. Рядом второй – военное училище. «Плох солдат, который не мечтает быть генералом». А я никогда не встречал солдата, даже сержанта, которые об этом хоть когда-нибудь думали. Поговорку, видно,  придумали лейтенанты. И в отношении Носова она была 100-процентной правдой: мечтал старлей.
В советские времена – не как сейчас, когда целые правительства собираются из родни друзей и друзей родных – большие звезды «по-свойски» было не получить. Извольте сначала закончить военную академию. Ротный в нее и поступал.
Абитуриент военной академии должен был не только «на отлично» сдать вступительные экзамены, но и командовать отличным подразделением: ротой, батальоном или полком.  Став ротным, Носов начал готовиться: каждую свободную минутку, сидя в ротной канцелярии, что-то зубрил, урча под нос строевые песни. Может - военные марши. Точнее не разобрать: слова и мелодия терялись, не дойдя до крупной серой точки догоревшего до самых губ и давно погасшего окурка. Будущий академик лохматил плотную шапку черных кудрей и  подглядывал в завернутый в «Красную Звезду» учебник. Кто-то заметил - геометрия за 7-й класс.
Проблемой были и мы – рота, которой он командовал. Ну, не было у нас цели: пройти «на отлично» уйму проверок, победить во всех соревнованиях, выглядеть лучшими оловянными солдатиками на строевых смотрах, никогда не иметь нарушений дисциплины, и т.д., и т.п…
Прослужив несколько месяцев в разведке, мы считали себя разведчиками покруче Штирлица и Джеймса Бонда, вместе взятых… В добавок уже точно знали, что нужно по службе, а о чем можно не беспокоиться. Например, что отличная строевая подготовка – самая распоследняя доблесть, которая может понадобиться в спецназе.  Но, к счастью, усвоили, что опрятный, подтянутый, щеголеватый внешний вид – форма самоуважения, которую следует всегда проявлять любому воину, мужчине. Разведчику – в особенности… Кстати, сам Носов в военной форме выглядел аккуратно, даже элегантно.
Во время моей службы спецназ маскировали под обычные войска ВДВ. Был условный сигнал: «Коршун!» Это значило, что в увольнение никого не отпустят, так как в городе - «супостат». «Коршун» витал над Печорами постоянно, хотя, может, не из-за нас прилетал… Может, хотел еще раз побывать, например, в старинном Псково-Печерском монастыре.
Сигнал «Коршун» - и в эти выходные надо прикинуться десантниками и заняться наземной парашютно-десантной подготовкой. Или пробежать небольшой – километров на 5-10 – кросс. Может, со снаряжением. Зимой - на лыжах, которые, кажется, специально для нас мастерили из досок. И вдобавок, несколько часов промаршировать на плацу.
Мы  были десантниками лишь отчасти: из-за формы одежды и прыжков с парашютом. В остальном цели и задачи спецназа и войск ВДВ разные. Теоретики могут меня поправить, но доблесть десантника: высадиться, огнем и штыком, если доведется - врукопашную, подавить сопротивление противника, захватить любой ценой территорию, плацдарм, объект и удержать до подхода основных сил.
Наш же символ – летучая мышь. А значит, геройство спецназа - умение незаметно просочиться километров на 500-600 в тыл противника и обнаружить важный объект, как правило – хорошо замаскированный и мощно охраняемый. Это может быть ракетная пусковая установка, штаб, узел связи – что угодно. Затем сообщить в Центр точные координаты, при возможности – уничтожить самостоятельно. И не жалеть ни себя, ни врага, но задачу выполнить. Если останется шанс – уйти для выполнения следующего задания, потому что повторно отправлять группу разведчиков во вражеский тыл сложно, а наша уже там.
Кончились патроны – добудь, нет взрывчатки – захвати у врага, голодный – переходи на «подножный корм». В природе многое, в принципе, съедобно, надо лишь помнить, что из найденного можно есть, и как это готовить.
Отсюда наш подход: умение  читать карту не хуже того, кто ее создал – доблесть, а раскрашенные камешки у казармы – пижонство. Умение стрелять из любого оружия в любое время суток и в любой обстановке – необходимость, а выравнивание по нитке полос на одеялах – глупость. Умение ходить бесшумно – это возможность в боевых условиях дойти и уйти живым, а умение топать на строевой подготовке – игра в оловянные солдатики. Из-за этого Носов считал нас «распустяями». Мы тоже его недолюбливали.
Может, мы предвзято относились тогда к ротному. Сейчас мои взгляды изменились. С невысокой колокольни прожитых лет вижу, что старший лейтенант Носов был хорошим и надежным командиром. Из тех, кто и в беду не втянет, и в беде не оставит. Меня он так даже спас однажды от больших неприятностей.
А тогда мы считали, что ему бы в пехоту, где целые подразделения взаимозаменяемы. А попал в спецназ, где каждый человек – личность. И где от знаний, умений и способностей, от мироощущения этой личности порой зависит: будет ли выполнена задача всей разведгруппы. И вот он нас -  этих самых личностей, до боли в подошвах гоняет каждый день по плацу? В строевую подготовку, кстати, заодно превращались и дорога на занятия, и путь в столовую, и даже поход в кино: подход-отход, повороты, строевая песня…
Мы же не вкладывали особого усердия в то, что считали ненужным. Но однажды, смеха ради, и сами поиграли.
Анатолий Шиян
Продолжение следует