Ситково под оккупацией «своих»

Бабушка Васиха знала, что значит война. В 1915 году на фронте погиб её муж. Не вернулся с Первой Мировой войны и один из сыновей, Пётр, именем которого она нарекла внука. В память о погибших она построила на своём участке часовенку. Она была освящена 20 апреля 1916 года. Иконами её пополнили семьи погибших в Первую Мировую войну. Их было немало. Сыновей и мужей не дождались с фронтов в деревнях Вяжище, Леошкино, Мальяковщина, Писковицы... В 30-е годы, когда ужесточились гонения на церковь, отец Петра Дмитриевича, опасаясь репрессий, разобрал часовню, а из брёвен построил баню, развалины которой сохранились по сей день.

В начале августа 1941 года отец П.Д. Быстрова собрал семью для эвакуации. Но бабушка вдруг объявила, что никуда не поедет и покинула телегу, погруженную скарбом. Возвратившись из сельсовета, повторил то же самое и Дмитрий Демидович. Ехать было уже некуда. Гдовский райисполком решил всё колхозное имущество раздать по семьям, из расчёта едоков в семьях. Месяцев через 6-8 надеялись всё вернуть обратно. Но желаемое растянулось без малого на 5 лет.

Наши пограничники заняли оборону в деревне Сыренец. Двое суток оттуда доносилась стрельба, пока на склоне Марфиной горы немцы не установили две артиллерийских батареи. Сколько в том бою погибло наших солдат, неизвестно до сих пор. На утро третьего дня на дороге от деревни Скамья показались немцы на конных подводах. Начался досмотр всех жилых домов, подвалов, чердаков, надворных построек. Грубо распахнув дверь, в их избу вошли трое, один с пистолетом, двое с автоматами. Старший на ломаном русском языке спросил, есть ли в доме мужчины. Обратив внимание на иконы, снял фуражку, и бабушке показалось, что он перекрестился.

Всех деревенских гурьбой погнали в конец деревни. Там одного из своих, одетого не по форме, поставили спиной к тополю. Офицер три раза выстрелил в живую мишень, а потом сказал что-то переводчику. Тот попытался перевести, но один из жителей деревни Ситково, Степан Румянцев, побывавший в Первую Мировую войну в плену, сказал, что перевод не точен. «За непослушание или невыполнение приказа так будет с каждым!» — перевёл он без искажений. Позже офицер велел ему остаться, а остальных распустил по домам. Отойдя шагов на 20 от места «казни», Степан обернулся и увидел, как «расстрелянный» встал и переодевается. Так случайность помогла разгадать замысел немцев по устрашению жителей деревни.

В тот день гарнизон оккупантов в Ситково пополнился. Вскоре они поели всех кур, сожгли запас дров у хозяев домов, расположенных поблизости от их полевой кухни. А около пяти часов утра в дом Быстровых ворвались немцы. Подняв отца с постели, босым и в одном нательном белье повели под конвоем через всю деревню к тополю, около которого был показной расстрел. Оказывается, кто-то доложил, что из их окна подаются сигналы партизанам.

— За время, пока шёл, я закрыл глаза, и в памяти пронеслась вся жизнь, — рассказывал позже Дмитрий Демидович. — Очнулся от прикосновения к плечу руки офицера и его слов, что я свободен и могу идти домой.

В период оккупации немцы ничего плохого жителям деревни не сделали. Только собирали яйца из куриных гнёзд, да на огородах жёлтые огурцы, семенники. Они их ели, как арбузы, удаляя кожицу и семечки. Ребятишек кормили. Их кашу, фасолевые супы и какао выросшие «дети войны» помнят до сих пор. Худшее началось, когда передали Ситково с округой эстонской военно-националистической организации «Омакайсте». На территории Гдовского района действовал 40-й карательно-полицейский батальон. Народ говорил: «Деревню покинули чужие, а оккупировали свои». Ведь среди националистов было немало тех, чьи родители жили когда-то в принаровских деревнях. Их хорошо знали старожилы деревни Ситково. В народе их звали «белорукавниками» за повязки с фашисткой свастикой на правой руке.

За связь с партизанами они расстреляли в деревне Куричек семью Рыбаковых. В конце января 1944 года взорвали храм в деревне Ольгин Крест, а в феврале — храм Илии Пророка и часовню Николая Угодника в Скамье. После дотла сожгли это древнее село. Испепелили деревни Богдановщина, Доможирка, Мяковщина, Рябинкино, Симанково, Куземкино, Локоть... Жители деревни Ситково, в опасении самого худшего, перебрались в шалаши, где встретились с партизанами. Утром 2 февраля в деревню прибыли 20 белорукавников. Приказали всем, кто остался, собраться на дороге. Когда там собралось около 40 повозок, обоз тронулся в сторону Скамьи. Вскоре все увидели пламя от первого подожжённого дома — каратели поджигали очередной дом, ограбив предыдущий.

В тот день было по-весеннему тепло и туманно. Когда обоз с пленниками добрался до бывшей границы с Эстонией, задул февральский ветер, и хлопьями обрушился снегопад. Конвоира на задней повозке не оказалось. Приготовившиеся к побегу люди свернули по наезженной рыбацкой дороге в сторону берега Чудского озера. Им удалось сбежать. Преодолев 15 километров, к вечеру 2 февраля оказались в деревне Рубцовщина, а уже утром встречали наступавшие части Красной армии.

Уже в июле 1944 года, после взятия советскими войсками Нарвы, людям разрешили вернуться в родное Ситково. Они увидели там сохранившимися только две бани. Дмитрий Демидович Быстров, хоть ему и было 54 года, был призван в армию. Позднее, в деревню, с дымящимися над землянками трубами, пришла от него телеграмма: «Марфуша, встречай на лошади в Добручах». Он не знал, что жены уже месяц как нет в живых. Умерла от аппендицита по дороге в Гдов, оставив на попечение свекрови Васихи малолетних детей...

Война, разруха, неоплачиваемый колхозный труд, непосильные налоги. Всё это заставило жителей Ситково искать лучшей доли в соседней Нарве. И теперь только брёвна от часовни Васихи Демидовой напоминают, что там жили люди...