О прошлом и настоящем. Взгляд изнутри
Действительно, как пишет автор статьи, раньше после окончания пединститута все получали направление на работу в школу, в сельских школах учителей обеспечивали жильём, да и зарплаты по тем временам были очень достойные. А уж отношение окружающих к учителю было очень уважительным.
Помню своё первое родительское собрание. Тогда мамы на собрании мне сказали: «Доченька, не бойся, наказывай их, если не слушаются». Понятно, какое отношение к учителю, школе, учению формировалось в те годы в семье. Сейчас, наоборот, при возникновении каких-либо проблем у ребёнка, тут же обвиняют школу, учителей, забирают документы и несут их в другую школу, показывая тем самым ребёнку, что все тут плохие, вместо того, чтобы учить его решать сложные жизненные ситуации, идя на контакт с учителем, одноклассниками.
Неуважительное отношение, недоверие учителю возникают не только, так сказать, снизу, но и сверху. Я ничего не имею против ЕГЭ. Этот экзамен (например, по математике) проверяет знания учеников глубже, чем раньше письменный экзамен, облегчает выпускникам поступление после окончания школы в другие учебные заведения (ведь мы в своё время сдавали в школе экзамены почти по всем предметам, а потом вступительные). Но зачем-то, наряду с ЕГЭ, в том же 11 классе проводят почти по всем предметам ВПР (Всероссийские проверочные работы), проводят ВПР и в других классах (раньше такое называлось министерская контрольная работа). Затем сравнивают результаты ВПР и четвертные оценки и делают выводы о соответствии оценок. Если расхождение в оценках значительное, значит, учитель плохой, необъективно ставил оценки. Но никто из чиновников не задумался, что в Положении о ВПР написано, что эта оценка нигде не учитывается. Понятно, что ученики, не напрягаясь на ВПР, не думая о последствиях, подставили учителя. А порой и целые школы. После этого издаются приказы, согласно которым, учителя другой школы должны перепроверить работы учащихся школы, которая вышла из доверия. Здесь унижены сразу два учителя: тот, чьи работы перепроверяют, а ещё больше тот, который проверяет (по приказу РУО он должен это сделать бесплатно, вернее, в приказе нет ни слова об оплате этой работы).
Читая нашу районную газету, порой очень удивляюсь изложенной в ней информации с планёрок в администрации. Например, было написано, что в школах нет проблем с компьютерной техникой, все обеспечены. Да, обеспечены, но почти вся техника морально устарела, на включение компьютера уходит половина урока. В школах катастрофически не хватает множительной техники, учителям приходится приобретать в домашнее пользование принтеры, печатать все задания для учеников дома, соответственно все расходные материалы за счёт учителя (а когда-то нам даже фломастеры, ватман выдавали, чтобы мы с учащимися могли выпускать классные газеты).
О школьных предметах. Действительно, астрономия многие годы была исключена из школьной программы, со следующего учебного года она возвращается в школу. Черчение, как отдельный предмет, тоже отсутствует в программе, но оно входит отдельным разделом в предмет «Технология». В нашей школе азы черчения детям преподаются. А вот труд (технологию) у мальчиков тоже ведут женщины. Приходится показывать на экране, например, как отремонтировать комнату. На практике это мы сделать не можем, хотя это очень важно. Чтобы труд у мальчиков вёл мужчина, кроме учителя-мужчины, нужна ещё мастерская с современным оборудованием. Но этого нет, думаю, и не будет.
Вы пишете, Николай Петрович, о бедственном положении детского сада «Рябинка». В школе состояние не лучше. Последние не один десяток лет школьные кабинеты ремонтируем на средства родителей и учителей, вкладывая труд и тех, и других, подключая учеников. У меня всегда возникает вопрос: «Кто-нибудь из чиновников хотя бы подметает под своим стулом?». В нашей школе тоже есть многолетняя проблема: старые деревянные окна. Обращались во все инстанции.
«У нас делается слишком мало, безмерно мало для того, чтобы передвинуть весь наш государственный бюджет в сторону удовлетворения … потребностей… народного образования.» (В.И. Ленин «Странички из дневника», 1923 г.). Образование уже не народное, а в остальном всё на прежнем уровне. В школах введено нормативно-подушевое финансирование, т.е. на каждого ученика школа получает определённую сумму, вот эти средства она и может расходовать. В 2014 году на ученика выделялось 29040 рублей в год, в 2018 году – 19564 рубля. Бюджет принимают областные депутаты, они утверждают и нормативы. Странно, что они посчитали, что школам можно снизить финансирование на треть, и они выживут. Ещё более странно, что среди и областных, и районных депутатов есть педагогические работники, неужели они не заметили значительного снижения финансирования школ, а просто дружно проголосовали за принятие бюджета и нормативов. К чему это привело? К тому, что в нашей, самой большой школе района, не хватает денег даже на зарплату, не говоря уже о прочих тратах, стоит вопрос о сокращении учителей и объединении классов.
Да что говорить о финансировании школ. Давайте вспомним праздничные демонстрации, проводившиеся в былые годы 1 мая и 7 ноября, в которых активное участие принимали и школьники. Колонну возглавляли всегда военные, за ними шли ученики, будущее нашей страны. Сейчас таких демонстраций нет. Есть один праздник – День Победы, на который в колоннах идут жители города. Уже не первый год эту колонну замыкают школы. Здесь просто добавить нечего.
Положение с педагогическими кадрами по разным предметам разное. Например, выше было отмечено, что труд у мальчиков должен вести мужчина. Возьмём нашу школу. Если бы труд у мальчиков вёл мужчина, то его нагрузка была бы 9 часов, а это половина ставки. Заработал бы он около 5 тысяч. Найдём мы желающего на такую зарплату? Не верьте той статистике, которую приводят о средней зарплате педагогов, якобы она более 30 тысяч по стране. Здесь учтена зарплата московских педагогов (около 90 тысяч) и всех остальных и не учитывается, что большинство работают на 1,5 – 2 ставки. У нас недавно педагог вышел на пенсию, она оказалась около 7 тысяч. Отсюда и считайте зарплаты учителей. Много будет желающих идти в школу?
Н. Баранова,
учитель Печорской гимназии