Напророчила…
Любовь Маслюкова
Всегда приветливая, любящая поговорить, рассказать какие-нибудь шутки-прибаутки, которых она знала множество. Её было интересно слушать. Рассказывала она всегда с лёгкой лукавинкой и о своих жизненных казусах, и всякие деревенские истории и из своей жизни, и из жизни людей, её окружавших, события и истории из своей молодости. Ей было уже за восемьдесят, высокая, сухощавая, но и по дому, и во дворе, и в огороде прекрасно справлялась.
Но вот что она не любила, так это рассказывать о своей личной семейной жизни. Только и сказала однажды: «Замужем нажилась - что мёду напилась», - и улыбнулась грустно.
Она рано осталась одна с троими детьми. И война, и голодное послевоенное время легло на её женские плечи. Выручало только мудрое отношение к жизни - всем тяжело, да всякие пословицы, типа: «Что миру, то и батькиному сыну». Любила рассказывать про своих внучек: какие умницы, трудолюбивые, её не забывают, только очень занятые – семьи, работа. И всегда повторяла, что в семье очень много зависит от жены.
- Муж – это дом, а жена – фундамент, - говорила Степановна фразу, когда-то услышанную ей в молодости, - а крепок фундамент – крепка семья.
Однажды по лету мы с мужем в выходные поехали на велосипедах к Лешему озёрку по ягоду. Озёрко ещё называют Белым, но я его с детства знаю, как Лешее. Очень уж оно глубокое и в глубине холодное. Проходя вдоль озера, я обратила внимание на четыре могилы. Три из них были более-менее ухоженные, а вот четвертая уже почти сравнялась с землёй. У кого узнать? Спрошу у Степановны: она здесь рядом живёт смолоду. Наверняка знает историю этих захоронений.
Степановна с охотой взялась рассказывать:
- В первых двух могилах лежат муж и жена Быченковы, - сказала она. Они раньше жили на Быченковом хуторе – это высокая гора за речкой, прямо напротив Терас. В третьей могиле – отец Ленки Петраковой, муж сестры Быченковой. Ну а в четвёртой? А в четвёртой похоронена старушка. У неё немцы расстреляли детей, она от горя умом тронулась, ходила от деревни к деревне – искала детей. Люди жалели её, кормили, ночлег предлагали, а на утро она шла дальше. Вот и прибилась к Терасам, села на завалинку у крайнего дома и - умерла. Вот её и похоронили у озера.
Степановна помолчала и продолжила:
- Вот и мне это будить!
- Да что ты такое говоришь! Ты не одинокая, в здравом рассудке, - возмутилась я.
- Я люблю ходить по грибы за Конское кладбище и блужу.
- Так не ходи, - сказала я.
- Не могу. Тянить! - ответила Степановна.
И эта беда случилась. Степановна пропала! Конечно, её искали и родные, и сельчане, и я бродила по окрестностям. Никак было не забыть её слова. Ну надо же так себе напророчить!
Очень надеюсь, что её добрая душа обрела на небе свой вечный покой.