Восточное Причудье станет книгой
Представляем вниманию читателей уникальный материал о деревне Самолва. Он войдёт в книгу, рабочее название которой «Восточное Причудье. Путешествие со смыслом». Её автор Татьяна Наместникова, сотрудник Самолвовского музея истории Ледового побоища намерена представить историю всех деревень, которые находятся вдоль восточного берега Чудского, Тёплого и Псковского озёр.
Татьяна Евгеньевна Наместникова уже второй год собирает материал для будущей книги. Она встречается со старожилами, записывает их рассказы, работает с письменными источниками, сканирует фотографии из семейных архивов.
– Это очень интересная работа, я и не думала, что она так меня затянет, так много удастся собрать уникального материала, – говорит автор. – Такое ощущение, что я буквально в последний момент успеваю ухватить уходящую историю. К сожалению, много уже упущено, много из истории мы уже не сможем восстановить. Сбор материала я намерена завершить в июле 2020 года. Издание книги планируем на ноябрь-декабрь 2020. Пока в моём списке 55 деревень и Талабские острова. Практически готов материал по Островцам и Спицино. Недавно удалось получить материал в Ветвенике, Сторожинце, Спицино и Колоколово.
Кроме истории деревень в книгу войдут материалы по геоморфологии Чудско-Псковского озера, история экспедиций на озеро, рецепты приозёрной кухни, диалекты.
САМОЛВА
История
Название, вероятно, деревня получила от речки Самоловки (Самолвы), впадающей в Желчинскую бухту Чудского озера. Из селений и пустошей в Писцовых книгах упоминается как сельцо Самолов Ремедской губы. Происхождение названия можно толковать как «моховая деревня» либо соединение слов «сам» и «ловить». Так и бытует здесь легенда про обилие в реке и Чудском озере рыбы, которая сама ловилась: зачерпни – и вытащишь целое ведро. Основным занятием населения был рыбный промысел. Из поколения в поколение передавался опыт ловли – дела нелёгкого, требующего смекалки, выносливости и физической силы.
Сведения о деревне находим в «Описании Санкт-Петербургской губернии по уездам и станам» (1838 г.): «Самолва находится в 60 верстах от уездного города Гдова. Число жителей по ревизии — 118 муж., 147 жен. Принадлежит казённым крестьянам». Согласно «Алфавитному списку селений...» (1856 г.) деревня состоит из 50 дворов, где проживает 133 души. Принадлежит деревня Казённому ведомству, находится по просёлочной дороге в 56 верстах от уездного города и в 65 верстах от центра стана.
В средние века Самолва оказалась на перекрёстке водных и торговых путей, за который велась борьба между Ливонией с одной стороны и Новгородом и Псковом — с другой.
Купеческое наследие
Сегодня Самолва – центр Самолвовской волости. Деревня зелёная, весной утопающая в сирени. Избы крепкие, просторные. Сохранились в деревне каменные постройки конца XIX века, принадлежавшие купцу Пахому Петухову и трём братьям Захаровым – и те и другие занимались продажей рыбы и скота, имели печи для сушки рыбы, промысловые снасти, держали лавки, в которых торговали промышленными и продовольственными товарами. В Самолве в 1905 году была винная лавка № 566.
Братья Захарóвы — Иона, Михаил и Иван — приходились родственниками протоиерею Николаю Гурьянову, жизнь которого завершилась в молитвах на о. Залита. Захаровы были зажиточными хозяевами. Между деревнями Путьково и Чудские Заходы располагались их земельные уделы. Местные жители называли эти места Захаровой пустошью. Здесь же, в урочище Захарова Яма, находился и кирпичный завод. Вероятно, поэтому в Санкт-Петербурге купцы имели много деловых связей с предпринимателями, в том числе и с теми, кто делал красный кирпич. Захаровы были верующими и много жертвовали на церковь Михаила Архангела, что в Кобыльем Городище. Один из даров — большое Распятие, на котором они оставили дарственную надпись.
После Великой Октябрьской социалистической революций семья Захаровых была раскулачена и выслана на Кольский полуостров. Теперь лишь старики помнят эти две фамилии, а что с ними стало, как сложилась их судьба, спросить не у кого. Но память эти люди о себе оставили. Стоят в центре деревни дома, представляющие собой композицию из валунов и местного красного кирпича. В одном из них сегодня разместилась администрация Самолвовской волости. В другом доме (купцов Петуховых) — клуб и библиотека, а двухэтажное здание, где ещё в 1980-е годы работала школа (дом братьев Захаровых) сохранить не удалось. Вот и доживает оно свой век без крыши, с полуразрушенными стенами, всем своим видом взывая о помощи.
Рыбозавод
Деревня середины шестидесятых XX века — один из самых крупных центров среди рыболовецких колхозов Гдовского района. «В артели 11 моторных лодок, 200 заколов, столько же ставных сетей, 10 ершовых мутников, 12 снетковых резцов, 10 ряпушковых заколов, механизированный мутник. Тринадцать рыболовецких звеньев ведут промысел рыбы. Из года в год хорошеет Самолва. Рыбаки строят новые просторные дома, обзаводятся велосипедами, радиоприёмниками, добротной мебелью».
Выловленную рыбу работники колхоза «Александр Невский» сдавали на рыбозавод, который был государственным предприятием. Там рыбу коптили, вялили. Живую рыбу перевозили на специально оборудованных машинах с названием «Живая рыба» в Псков, Ленинград. Зимой таким способом переправляли пойманных налимов. Рыбозавод имел свою технику: самоходные баржи, небольшие катера.
После войны директорами рыбзавода были Иван Павлович Ершов, Василий Иванович Арсимов – начальник Псковского рыбсиндиката.
Деревенский быт
В 1960-х годах дома в Самолве строили просторные. «…Большой дом начинается с огромной застеклённой террасы, дальше – просторные крепкие сени, чулан, чердак, потом крытый тёсом огромный двор. Там разместились бы свободно пять коров и три лошади. Изба… Пять светлых окон, метров сорок полезной площади, разделённой на три комнаты – одну большую и две маленьких».
Проходя по старой деревне, невольно вспоминаются строки из книги Майи Ганиной: «Избы расположены не скучно, порядками, в два ряда, как обычно строят придорожные сёла, а сообразуясь с причудливым рельефом берега. Дороги везде песчаные, потому улицы имеют непривычно нарядный вид: ощущение, что нарочно песочком посыпаны. Деревенская идиллия…»
Но прошли те времена, когда на стол собирали весь урожай своего хозяйства — рыбу вяленую, лук, творог, картошку, варенье из голубики и из «чарницы», пироги с ягодой, белый хлеб, испечённый дома, пресные блины, картофельный суп со своими консервами, молоко, простоквашу, сметану. Сегодня в деревне не увидишь ни лошади, ни пасущихся коров.
В конце 1960-х годов деревню электрифицировали. Колхозная электростанция расположилась в кирпичном здании за клубом. Работал дизель-генератор. Электрик Николай Ефимов строго следил за экономией электроэнергии, отключая на ночь во всей деревне свет. Электричество давали только утром на утреннюю дойку и поздно вечером. «Телевизоров в деревне не было. Наверно поэтому, — вспоминает Елена Пахарева, — мы с таким удовольствием собирались всей семьей по воскресеньям у радиоприёмника и слушали передачу «Театр у микрофона». В 1974 году в Самолве провели линию электропередач».
В приозёрной деревне без лодки не обойтись. Лодки заказывали в Подлипье или делали сами. Игорь Бураев вспоминал: «Как-то Степан Павлович Лысенко, председатель колхоза, пригласил мастера-лодочника из Подлипья. Помню, что звали его Борис. Он приехал в Самолву, и здесь, прямо на берегу, сделал три или четыре лодки. Мой отец, Валентин Иванович Бураев, имел плотницкий навык и помогал Борису в работе».
В апреле 1970 года, к 100-летию со дня рождения Ленина, в деревне была заложена сосновая роща. Особенность её заключалась в том, что высаженные деревья представляли надпись «100 лет». Саженцы привезли из леса в районе деревни Таборы. Руководил работой школьников 7-8 классов и учителей Самолвовской школы Михаил Васильевич Егоров. С тех пор прошло почти шестьдесят лет, деревья разрослись так, что прочесть надпись уже невозможно.
Традиции
В каждой деревне отмечались свои престольные праздники. Так, в Самолве гуляли на Троицу и Крещение, в Кобыльем Городище – День Михаила Архангела, в Руднице – Петров день, в Острове – Спас, в Путьково – Иоанна Богослова, в Чудских Заходах – Михаила Архангела и Петров день, в Верховье – Иванов день.
До середины XX века простояла в центре деревни часовня. Упоминание о ней находим в Памятной книге по Санкт-Петербургской епархии (1899 г.) в описании церкви Св. Архистратига Михаила в селе Кобылье Городище: «...Къ церкви приписаны три часовни: въ дер. Чудской Рудницѣ, Самолвѣ и Путьковѣ». Однако решено было часовню переместить. Но когда никто так и не осмелился перевезти часовню, стоявшую в скверике посреди села (правление решило установить на этом месте памятник погибшим воинам), Степан Лысенко, председатель колхоза, сам сел за руль трактора и перетащил сани с часовней на окраинную тихую улочку. «Перевёз он часовню аккуратно, так что в ней ничто не сломалось и не разбилось. На новом месте подвели под неё хороший фундамент, и, когда мы туда заглянули, все иконы уже стояли в киоте, полы были вымыты, везде в изобилии висели кружевные прошивки, вышитые салфетки, тюлевые накидки, бумажные и живые цветы – изнутри часовня походила на тот «салаш», который деревенские девчонки старательно убирают цветными лоскутками, играя в дочки-матери».
Уходят старики один за другим на Кобылинский погост, но история деревни продолжается, мужчины рыбачат в озере, женщины занимаются привычной работой по хозяйству. Сегодня в Самолве не часто услышишь песни да веселье, разве что на День рыбака, День деревни да проводы Масленицы, когда у магазина «Колосок» собираются взрослые и ребятишки.
Ежегодно Самолва в апреле-мае принимает гостей. Сюда, на берег Чудского озера, приезжают участники Международного исторического фестиваля «Ледовое побоище». На бывшем лётном поле, это место самолвовцы называют Синезять, разворачивают они палаточный лагерь… и начинается ледовая битва.
Граница
Поворачивая с шоссе Псков-Гдов на Самолву, вас встретит указатель, сообщающий о пограничной зоне, въезд по документам и пропускам. Вся приозёрная территория вдоль Тёплого и Чудского озёр сегодня, как и много лет назад, – пограничная зона. Сразу после Октябрьской революции 1917 года сюда прибыли пограничники. В Самолве была погранзастава.
С 1992 года, после распада СССР, в Гдовский район прибыла группа офицеров и прапорщиков, служивших в Эстонии, во главе с генерал-лейтенантом В. П. Костенко. Старшине новой заставы «Самолва» старшему прапорщику Василию Петровичу Чугрию было поручено подготовить место для размещения. И через месяц начальник заставы «Самолва» майор Виктор Адамович Клезович с личным составом, оружием и документацией прибыл к новому месту несения службы. История повторилась, полвека назад пограничная комендатура тоже находилась в Самолве. 14 ноября 1992 года первый пограничный наряд вышел на охрану Государственной границы.
Медицина
В послевоенное время и до конца 1980-х в Самолве работала больница, при ней амбулатория и родильное отделение. Первоначально она располагалась в деревянном доме, где сегодня живут потомки учителей Бураевых, а затем её перевели в кирпичное двухэтажное здание. Сейчас в этом здании работают глава сельского поселения «Самововская волость» и аптечный пункт.
Транспорт
Деревня имела пароходное сообщение с Псковом и Тарту, автосообщение с районным (Гдов) и областным (Псков) центрами. Правда, до середины 1970-х годов от Самолвы до шоссе Псков-Гдов добирались на тракторах или на грузовом такси. Для легковых автомобилей дорога была непроезжей.
О водном сообщении Самолвы с Псковом и Тарту ещё помнят жители деревни. Вскоре после Великой Отечественной войны в Самолву из Эстонии начала ходить «Кудома» (к 1941 году состояла на учёте Псковской пристани), посудина типа самоходки-баржи, на которой было страшно ездить. Выходила она из Тарту по Эмайыге, останавливаясь в населённых пунктах, расположенных по её берегам, затем шла на остров Пириссар, в Самолву, на Мехикорму, а затем до Пскова. Рейс от Тарту до Пскова занимал от двенадцати до восемнадцати часов. Потом «Кудому» заменили на «Иоалу». Это был более современный по тем временам пароход. Его капитан, Афанасий Иванович (фамилия, к сожалению, уже забылась, да разве в ней дело, ведь помнят по имени-отчеству и говорят о нём с большим уважением) приходил в Самолву в любую погоду с ранней весны и до поздней осени, день из Тарту в Псков с заходом в Самолву, на другой день — из Пскова в Тарту. «Иоалу» сменили вначале эстонский пароходик «Ванемуйне» (в эстонской мифологии — бог песни), затем «Лермонтов», а потом стали ходить две «Ракеты» — из Пскова и Тарту, встречаясь в районе Мехикорма.
История маршрута началась в далёком 1843 году и связана с выдачей дерптскому купцу Фёдору Васильевичу Вегенеру семилетней привилегии на пароходство по озёрам Чудскому, Псковскому, Вирцярве и рекам Нарове, Эмайыги и другим, впадающим в эти озера. Первый пароход «Юлиана Клементина», названный так Вегенером в честь жены, прибыл вместе с ним из Дерпта в Псков 15 мая 1843 года.
В 1960-е годы до Самолвы удобнее всего было добираться по воде пароходом либо самолётом. Услугами псковского авиаотряда пользовались местные жители, отпускники, туристы, учёные, исследовавшие историю этих мест.
Первые самолёты, осуществлявшие рейсы из Пскова, приземлялись на лёд Чудского озера в районе Кобыльего Городища, так как посадочной полосы в Самолве не было. Но и в 1970-е годы, в связи с тем, что посадочная полоса не соответствовала ГОСТу, зимой самолёты садились на лёд. Многие самолвовцы, кто добирался в эти края самолётом, вспоминают пилотов–супругов Татьяну и Александра Мариных, братьев Александра и Михаила Тумановых, Светлану Львовну Володину. Среди первых, летавших в Самолву, был и летчик Николай Сидельников, ставший позже начальником аэропортов малых авиалиний Псковской области.
Светлана Володина пришла в аэрофлот в 1970 году уже опытным пилотом 1 класса. Она окончила Саранскую центральную лётно-техническую школу и работала лётчиком-инструктором. Светлана Львовна вспоминает: «Меня всегда тянуло в авиацию. Всё началось в четыре года. Бабушке пришло извещение о том, что её сын, Лев Михайлович Бронников, командир полка авиации, погиб смертью храбрых. Бабушка потеряла сознание, а я над ней склонилась и говорю: «Не плачь, я вместо папы буду летать».
В девятом классе в школу пришли два лётчика и стали агитировать нас летать на планерах. И тогда я начала летать. А через год меня перевели на самолёт. У меня был инструктор, который предложил подготовить меня к поступлению в училище, а после его окончания я должна была тоже стать инструктором. Но мест в Саранске не оказалось, и мне пришлось уехать в Алма-Ату. Там я и начала летать с курсантами. В 1970 году мужа перевели в Псков. Так я оказалась в аэрофлоте.
В Пскове со мной никто не хотел летать, я была уже опытным лётчиком 1 класса. В первый полёт меня поставили вторым пилотом с Николаем Сидельниковым, и я какое-то время летала вместе с ним. Он был моим командиром. Так я его до сих пор и зову.
Первый год для меня был непростым. Я привыкла к классическим посадкам «миллион на миллион», а здесь были маленькие двухсотметровые полосы. В Самолве заходили со стороны озера. На берегу среди леса была вырезана просека. Заходишь на посадку, и плоскости идут по краю. Первое время у меня руки болели от напряжения, до чего было непривычно.
Рейсов было много — три-четыре в день. Летали в Гдов, Сланцы, Нарву. Вечерние рейсы были в основном только до Самолвы, потому что очень много было желающих лететь.
Я всегда очень переживала за своих пассажиров и старалась сделать так, чтобы самолёт не болтало. Нас спасало озеро, потому что над ним всегда тихо. Летали круглый год, зимой приземлялись на лыжах. Сначала было страшновато: как это, такая «корова» да ещё на лыжах, не развернуться. Потом приноровилась и заруливала точно на колодки».
В штате аэропорта «Самолва» работали три человека: начальник, кассир и метеоролог. Первым директором аэропорта была Евдокия Васильевна Костина. «Наша Дуся» – так с любовью называли её лётчики. Все сотрудники умели обращаться с рацией и передавать метеосводку. Но в связи с образованием государственной границы по Тёплому и Чудскому озеру, осенью 1995 года авиасообщение с пограничным населённым пунктом было отменено. Аэродром зарос кустарником и сосняком. О временах лётного бума вспоминает бывший начальник аэродрома Елена Пахарева: «В 1979 году самолёт из Пскова летал каждый день (Псков – Курокша – Самолва – Ремда – Островцы – Гдов – Сланцы). Были рейсы Псков – Самолва – Гдов – Сланцы – Нарва, а другой рейс летал на Ржевку (Ленинград). Из Самолвы до Пскова билет стоил 3 рубля, до Сланцев —
5 рублей. Были рейсы Псков – Самолва – Тарту и Псков – Самолва – Таллин (по набору пассажиров и грузов). Количество рейсов в выходные дни доходило до 12, а в будние дни самолёт приземлялся в Самолве утром и вечером, но были и промежуточные (внутренние) рейсы – Самолва – Гдов и Гдов – Самолва. Полёты осуществлялись на самолёте АН-2, который в народе называли кукурузником.